Прецедентные феномены в речевом общении русской языковой личности и процессе обучения русскому языку как иностранному

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФЕНОМЕНЫ КАК КОМПОНЕНТЫ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ И ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В
РЕЧЕВОМ ОБЩЕНИИ
 1. Структура и компоненты языковой личности.
 2. Прецедентные феномены в контексте современных исследований.  3. Система прецедентных феноменов прецедентная ситуация,
прецедентный текст, прецедентное имя, прецедентное высказывание и их
функционирование в речи
ГЛАВА 2. ЛИНГВОМЕТОДИЧЕСКИЕ КРИТЕРИИ ОТБОРА ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ФЕНОМЕНОВ НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО
АССОЦИАТИВНОГО ТЕЗАУРУСА.
 1. Русский Ассоциативный Тезаурус как база отбора прецедентных
феноменов теория и принцип построения
 2. Критерии и результаты отбора прецедентных феноменов на
материале РАТ
ВЫВОДЫ.
ГЛАВА 3. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФЕНОМЕНЫ В СОДЕРЖАНИИ ОБУЧЕНИЯ
ИНОСТРАННЫХ УЧАЩИХСЯ
 1. Методические аспекты преподавания и пути включения в учебные
материалы прецедентных феноменов в иноязычной аудитории.
 2. Тематическое представление как способ введения прецедентных феноменов в иноязычной аудитории на примере употребления советизмов в
текстах СМИ
ВЫВОДЫ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
БИБЛИОГРАФИЯ


При этом языковая и речевая личность суть феномены парадигматические, и если языковая личность есть сама парадигма, то речевая личность представляет собой элемент такой парадигмы» (Красных: , там же). Говоря о функционировании этой системы В. Красных: , с. Приведенную систему В. В. Красных соотносит с системой «языковых» феноменов А. Но такое разграничение, по мнению В. В. Красных, возможно только в целях теоретического осмысления, поскольку каждый человек, как «человек говорящий», в каждый момент своей речевой деятельности выступает одновременно в трех ипостасях: как языковая личность, речевая личность и коммуникативная личность. В своей работе мы будем исследовать явление языковой личности, поскольку именно «языковая личность есть личность, выраженная в языке (в текстах) и через язык, есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» (Караулов: , с. Понятие языковой личности является родовым. Итак, в структуре языковой личности различаются лексикон, тезаурус и прагматикой. Теоретически такое деление выглядит вполне убедительно: каждый уровень характеризуется своим набором единиц отношений между ними, уровни противополагаются один другому и определенным образом взаимодействуют в процессах речевой деятельности индивида. Однако на практике, при исследовании конкретного, индивидуального лексикона, тезауруса и прагматикона, взаимопроникновение этих уровней оказывается настолько сильным, что границы между ними размываются, теряют ту четкость, которая присуща им в теоретических построениях. Особенно отчетливо взаимопроникновение этих уровней прослеживается на основе результатов психолингвистического (ассоциативного) эксперимента. В ассоциативных экспериментах исследуется индивидуальный лексикон. Он выступает как интраиндивидуальный, если в серии опытов испытуемым является одна и та же личность, или как интериндивидуальный, когда ассоциативный эксперимент носит массовый характер, как при построении ассоциативных словарей. В результате такого рода исследования мы строим ассоциативносемантическую сеть, которая и структурно, и по составу должна репрезентировать именно лексикон, т. ЯЛ - лексико-семантические связи единиц. Однако при попытках интерпретировать полученную в результате ассоциативных экспериментов вербально-семантическую сеть, т. Так, рассмотрение в ассоциативном словаре отдельного поля, которое представляет собой фрагмент вербально-семантической сети (или интериндивидуального лексикона), показывает, что связи между стимулами и реакциями на него квалифицируются по четырем разделам: семантические, грамматические, тематико-ситуативные, т. Проиллюстрируем это положение материалом статьи «бабушка» (Русский ассоциативный словарь, книга 1, с. Арина, Яга). Синтаксемы, относящиеся к уровню прагматики, характеризуются либо лексически выраженной эмоционально-оценочной составляющей (ласка, любит, моя бабуля, милая), либо эта оценочность оказывается скрытой за обращением испытуемых к прецедентным текстам (Арина, Яга). По словам Ю. Н.Караулова, такое обращение «всегда есть показатель проявления творческого потенциала личности» (Караулов, , с. Отсылка к прецедентным текстам ориентирована не на обычную коммуникацию, не на прямое сообщение какой-либо информации, а обусловлена доминирующими целями, мотивами, установками, или ситуативными интенциями языковой личности, т. С точки зрения Л. А. Шестак, прецедентный текст - это особое языковое средство, сочетающее в себе информативную насыщенность, с одной стороны, и экономичность выражения, с другой (Шестак, ). Именно поэтому упоминание о них, отсылка к ним, вообще оперирование прецедентными единицами в процессе коммуникации служат самым разнообразным целям. Они используются как критерий оценки и сравнения, как аргумент в дискуссии, к ним прибегают для демонстрации преимущества перед партнером в диалоге (например, когда упоминается «текст», который все должны знать, а партнер по диалогу не знает), своеобразным способом самооценки говорящего. Использование прецедентных единиц служит также для подтверждения принадлежности партнеров коммуникации к одному и тому же речевому коллективу или социально-культурному слою, т.